Отцы и дети

На днях мне довелось познакомиться с высказываниями молодого художника и актера, в которых, на мой взгляд, как в капле воды, отразились настроения, типичные для значительной части артистической среды, сформировавшейся у нас за годы независимости. 

Мне показалось, что они довольно репрезентативны в контексте казахстанских проблем «отцов и детей». Правда, основная интрига здесь состоит не в традиционном конфликте поколений.  Особенность нашей культурной ситуации заключается в том, что наши «дети»  выросли в условиях, когда их «отцы» сами еще то ли не успели, то ли не сумели переступить порог инфантильности. Иначе как объяснить то, что круг вопросов, волнующих нынешних двадцатипятилетних, чрезвычайно схож с тем, что до сих пор составляет «головную боль»  пятидесятилетних.
Увы, дети получили в наследство, кажется, главным образом наши нерешенные проблемы.
С точки же зрения гендерной представительности, предыдущее культурное поколение было скорее «материнским». Примечательно, что молодой человек на вопрос о том, кого он считает достойными уважения, называет имена Гульнар Абикеевой и Гульжан Ергалиевой.
Заметим, что преобладающе женскими обычно становятся сферы нерентабельные,  экономически невыгодные, социально непрестижные. Постсоветские два десятилетия и были годами, сложными и кризисными для отечественной культуры. Что, быть может, и служит в некоторой степени объяснением и оправданием общей незрелости, объединяющей ныне два поколения казахстанской интеллигенции. 

Гляжу в тебя, как в зеркало

Рассмотрим внимательнее фамильное сходство, а также различия, которые естественным образом должны проявляться при сравнении творцов и примыкающей к ней публики, разделенных  двадцатью тремя годами и опытом проживания в разных социальных условиях: советской и постсоветской формации.
Различия касаются, в частности, содержательного наполнения некоторых терминов. Так, говоря об искусстве буржуазном, мы в свое время подразумевали «идейно чуждые» нам зарубежные культурные тренды. Теперь, в условиях появления собственной национальной буржуазии, понятие «буржуазности» для нашей молодежи может иметь новые, «родные» коннотации.
Бросается в глаза также, что новое поколение практически не осведомлено об отечественной истории искусства. Признаться, было обидно читать, что, по-мнению молодых людей, в Казахстане вообще не было традиций карикатуры. Вскользь был упомянут только российский «Крокодил». Между тем, в нашей республике долгие годы издавался замечательный сатирический журнал «Ара – Шмель»,  ставший благодатной площадкой для расцвета этого жанра в Казахстане. На протяжении всей советской истории, наряду с агитационным, развивался и сатирический плакат.
К слову, дружеские и сатирические шаржи, карикатуры появляются и в наши дни на страницах газет и журналов. Поэтому причислять себя к первопроходцам и основателям этого жанра в родном отечестве представляется, по меньшей мере, нескромным.
Третьим особым качеством  нашей молодежи я бы назвала крайне скептическое отношение к фильмам исторического жанра, репутация которых в их глазах, кажется, упала - ниже некуда. Для сравнения – нынешнее поколение пятидесятилетних выросло на исторических романах, исторической литературе, и потому до сих пор испытывает, если не прежний юношеский пиетет, то уважение к нему.
Впрочем,  следует учесть, что творцы, как правило, зависимы от своей музы (в данном случае – арт хауса), поэтому требовать от них строгой объективности при оценке процесса, не стоит. 

Наконец, молодежь ныне может себе позволить рассуждать на тему о том, в каком соотношении государство должно субсидировать съемки фильмов разных жанров. На авторское кино молодые люди, щедрой рукой,  предлагают выделять 80%  кинематографического госбюджета.
Молодым и талантливым – дорогу и финансирование!
Стоит заметить, что подобный оптимизм имеет известную почву. В последние годы руководство киностудии «Казахфильм» пошло на беспрецедентный шаг – оно стало программно и целенаправленно поддерживать молодых кинематографистов. 

И вот здесь самое время поговорить о главном различии наших поколений. 

Нам и не снилось

Поверьте, еще некоторое время назад мысль о том, что государство может финансировать какие-либо культурные проекты, малые или большие, вообще не приходила в голову большинству из отечественных культурных деятелей. Если и случалось такое, то чиновники популярно объясняли, что трудное экономическое положение молодого государства не позволяет тратить бюджетные деньги на «культур-мультур». Их хватало только на то, чтобы, худо-бедно, поддерживать существование уже имеющейся в стране культурной инфраструктуры.
Помимо этого, в обществе имели хождение не обоснованные, но по разным причинам получившие распространение установки о том, что принцип государственного патернализма культуры канул в лету вместе с советским строем. А в новое время творческие организации должны учиться выживать на тех же конкурентных позициях, что и бизнес.
Хотя, как потом выяснилось, патернализм и дополнительные механизмы поддержки культуры в виде меценатства и спонсорства составляют-таки  неотъемлемую часть развития культуры современных успешных обществ.
Попробовав жить по законам коммерции и бизнеса в условиях к тому абсолютно непригодных (кто-то брал кредиты в банках на съемки фильмов, кто-то выпускал культурологические журналы…) значительная часть представителей отечественной культуры была вынуждена смириться с неотвратимостью наступления долгой культурной зимы.
Профессии культурной сферы не были востребованы. Предпринимаемые время от времени попытки объединить процветавшие при Советах творческие союзы завершались безрезультатно. Главным образом потому, что советский культурный опыт был уникальным и последовательно системным. Кроме того, современное искусство восточных республик СССР, созданное в рамках  масштабного социо-культурного проекта, являлось объектом и продуктом целенаправленной культурной политики метрополии.
В новых условиях созданная за предыдущий исторический период культурная инфраструктура развивалась инерционно. Что тоже было неплохо, если рассуждать  об этом с точки зрения поддержания ее достаточного и необходимого уровня.
Но такой путь  был чреват различного рода потерями, качественными и количественными.  Главным из них стало катастрофическое снижение зрительского и читательского интереса к произведениям отечественной культуры.
Если же вести разговор о жизни отдельных людей, чьи профессии не были нужны на протяжении двух десятилетий, то это, конечно, отдельная история. Хотя бы потому, что два десятилетия в чьей-то личной судьбе и те же два десятилетия в историческом масштабе – несоизмеримы.  

Шансы для культуры

В последнее время, кажется, появился ряд признаков того, что в культурной жизни страны наступает оживление. В столице построены новые здания для Оперного театра и Музея. На государственном уровне предпринимаются меры по осмыслению места культуры в жизни современного общества. Принята Концепция культурной политики РК.
Все это дает надежды на то, что современная культурная ситуация в стране может быть приведена как в соответствие с нуждами государства, так и с потребностями творческой личности.
Для того, чтобы эти надежды стали реальностью, нужно проявлять интерес к происходящим процессам. Так, в Концепции культурной политики прописаны дополнительные способы финансирования культурных проектов; поощряется деятельность  НПО.
Что мешает молодым энергичным людям взять на себя работу по налаживанию обратной связи с депутатами, в чьем ведении находится разработка законов о меценатстве и спонсорстве, которые будут одинаково выгодны для отечественного бизнеса и художественной среды? Чем быстрее будет принят этот закон, тем проще будет находить финансирование для культурных проектов.
В любом случае, шансов для того, чтобы состояться, у современной молодежи гораздо больше, чем у тех, кто начал свой творческий путь в начале 90-х.
А нашей общей важнейшей задачей видится возвращение, к примеру, утерянного зрительского интереса к отечественной культуре. Иначе – для чего мы работаем,  деятели культуры всех поколений?
На этом пути следует предпринять серьезную работу по пониманию того, как действуют механизмы культурных процессов. Вырваться из рамок инерционного развития, доставшегося нам в наследство от предыдущего исторического периода. Создать свою (отечественную, казахстанскую) модель  преодоления переживаемого ныне культурного кризиса. Работы много.

«Кинематографическая грядка» Ермека Аманшаева 

Итак,  обозначу еще раз причины, по которым я затеяла этот разговор.
Во-первых, мне казалось справедливым заметить, что объяснимый  и демонстрируемый юношеский максимализм не отменяет существования объективных тенденций в сфере культуры. Если принять за критерий формирование грамотной культурной политики (особенно в части государственного патернализма культуры и поддержки спонсорства и меценатства), то общий культурный вектор Казахстана сегодня  –  перспективный.
Другое дело – сможем ли мы воспользоваться этими преимуществами и потенциальными возможностями.
Если занять позицию человека обиженного – то вряд ли.
Во-вторых, я прекрасно понимаю, что творить новому поколению художников, режиссеров, артистов, писателей выпало в годы, когда заниматься искусством стало непрестижно; когда старые советские культурные стратегии уже изжили себя, а новые  еще не сформировались.
К слову, возникновение феномена современного молодежного казахстанского кино также может рассматриваться как  рискованная (почти авантюрная) попытка выстроить (почти на песке) новые культурные реалии. – Дать полный карт бланш молодым и тем самым  начать создавать новую страницу в истории отечественного кинематографа!
Риск оказался оправданным, доказав (как говорят профессионалы, заслуживающие доверия) природную талантливость нового поколения. Появилось много интересных картин.
Но, как известно, трудно справиться с частными проблемами, не решив общих.
Отечественный кинематограф не состоит из одной лишь суммы фильмов. Необходимо учитывать и зрительский интерес, и уровень ожиданий самой культурной среды, и множество нюансов текущей ситуации,  - это целая система, включающая в себя огромное число факторов. 

Об общих проблемах

Главная проблема отечественного кинематографа на сегодняшний день – это отсутствие зрительского интереса.
Складывается впечатление, что об этом знают все, кроме самих кинематографистов,  пиар которых часто базируется на, извините, дискредитации своих же коллег, работающих в  других киножанрах. Приверженцы арт хауса высокомерно судят о массовом кино, словно не подозревая, что последние говорят о них примерно то же самое.  Кто-то, как это стало модным сегодня, подвергает сомнению репутацию заказного кино в целом, упуская из виду то, что значительная часть отечественных фильмов снимается на бюджетные средства.
Кино может быть разным, но оно не может быть сколько-нибудь ценным без своего зрителя, равно как и без своей собственной темы, круга задач, взаимодействия с контекстом современной жизни. У нас же, кажется, в качестве основного вектора развития выбрана погоня за условными мировыми художественными стандартами, при которой не остается времени задуматься о том, для чего все это делается.  – Чтобы стать в кино как американцы, европейцы, корейцы, иранцы? Или стать лучше, чем американцы, европейцы, корейцы, иранцы … или творцы любой другой страны, где вдруг обнаружится очередной кинематографический шедевр?
Наблюдая за тем, что происходит в отечественном кинематографе, понимаешь, что казахстанская культура, в целом, нуждается сегодня в формулировании очень простых и четких задач. Главные из которых – быть востребованной собственным обществом, быть интересной самим казахстанцам.
Как этого добиться? – Вопрос пока открытый. Понятно лишь, что без деятельного и грамотного участия государства здесь не обойтись.
Понятно также, что и «важнейшее из искусств» не в состоянии в одиночку вытянуть отечественную культуру из кризиса. Нужна масштабная и планомерная работа по последовательному возделыванию всего культурного поля, начать которую необходимо с восстановления национального языкового пространства.