Креолизация языка – это процесс, в результате которого пиджин начинает обслуживать все основные 

коммуникативные потребности социума.

(Словарь социолингвистических терминов) 

Что мне реклама

С некоторых пор сферой моего профессионального внимания стала официальная презентация государственного языка в средствах визуальной информации города -  надписи на указателях, дорожных знаках, рекламных щитах,  вывесках.

Стоит заметить, что заняться этой проблемой мне пришлось не столько из-за особого интереса к ней, сколько под давлением накопившегося раздражения от царящей вокруг "лингвистической разрухи".  – Быть может, язык городской «эпиграфики» и электронных СМИ и не претендует на качество языка школьных учебников, национальной литературы, поэзии. Но это – самая массовая и доступная сфера бытования казахского языка сегодня, судя по которой можно получить представление и о состоянии языка в целом, и о ряде тенденций его развития. 

Близкие и знакомые этот выбор не одобрили: «Разве казахская филология – твоя специальность?», «Брось,  тема неподъемная. Об этих ошибках столько писали, а толку…».  

И все же проект «Городская среда» в рамках сайта kieli7su стартовал, при бескорыстной поддержке моих друзей, взявших на себя  труд тщательной профессиональной редактуры городских текстов,  которые, по явному недоразумению (но при всеобщем согласии и попустительстве) выдавались за написанные на казахском языке. 

Со временем и эта работа, состоящая в наблюдении за наводящими тоску переводами рекламных копирайтов и других надписей, требуемых для нужд города, стала рутинной. Потом,  по мере количественного роста и накопления материалов мониторингов,  начали обнаруживаться нехитрые приемы (сродни методу конвейерной  штамповки), следуя которым создавался абстрактный и условный «казахский» язык городской среды. А это уже представляло серьезный исследовательский интерес. 

Интерференция как принудительная форма жизни языка

На то, что подавляющую часть городских надписей составляют  лингвистические кальки, неоднократно указывалось в опубликованных ранее статьях сайта. Собственно, пространство городской среды (равно как и язык некоторых электронных СМИ) ныне являет собой благодатное поле для изучения такого явления, как языковая интерференция. Не обязательно быть филологом, чтобы понимать ее опасность. - Интерференция активно ломает и разрушает язык, подменяя его креолизованным суррогатом.

Рассмотрим еще раз на примерах мониторинга (в том числе, текущего месяца), какую лепту вносит в этот процесс давно уже ставшая привычной (ошибочно воспринимающаяся многими всего лишь как курьезная) безграмотность окружающего нас пространства.   

При широкой интерференции язык, подвергающийся изменению, лишается множества прав: иметь собственную  грамматику, правила правописания, лексику, специфическую образность, культурные коды и т.д. В этих условиях преобладающими становятся следующие ошибочные убеждения: 

1. Казахский язык суть набор отдельных слов.  Когда перевод представляет собой словарный подстрочник (словно он изначально и не рассчитан на понимание), его содержание проясняется лишь при обращении к  русскому варианту. 

2.Казахский язык – это чистая доска, целина, пустыня, лишенная собственных красок, плодородия, характера; язык, существование которого поддерживается  только благодаря технике безликих прямых переводов. Обратимся к конкретному слогану «Банк, хранящий историю». Техника прямых переводов, злоупотребляющая кажущейся гибкостью казахской грамматики: «тарихты сақтаушы» - «хранящий историю», - приводит к забвению целого комплекса и контекста культурно-исторической памяти и ассоциаций, связанных, к примеру, с таким понятием, как «аманат». 

3.Переводить можно по словарю, не учитывая смысловой  контекст применения этих слов и выражений. Так, «талау» является глаголом особо брутальным. Прежде чем его использовать, стоило бы поинтересоваться, какие действия оно описывает. Даже самый «горячий» покупательский ажиотаж не должен ассоциироваться со сценами грабежа, насилия, жестокости, с которыми связано это слово. «Талап ал! Арзандады! – Налетай! Подешевело!»

4. Фразеологизмы в русском и казахском языках идентичны. Несовпадение  значения устойчивых выражений в разных языках может способствовать неадекватности восприятия в поле одного из них. Даже если образ веселого Буратино ассоциируется с длиной его носа, из этого не обязательно следует, что «Мұрынды қане жоғары!» будет понято как призыв приободриться. Справедливо заметить, что в казахском языке в фразеологизмах со словом «нос» в гораздо большей мере сохранялось значение, непосредственно связанное с обонянием. Оно близко скорее русскому «воротить нос».

5.Правила грамматики русского языка могут применяться к  казахскому.  В результате этого крайне деструктивного заблуждения в современном казахском языке сформировался ряд тенденций,  претендующих уже в недалеком будущем стать языковой нормой. А) Исчезают частицы, при помощи которых формируются вопросительные предложения, вопросы («Арсенал бізді таңдайды, ал сіз?»);

 Б) Вымывается «целая армия» соединительных союзов, каждый из которых был ответственен за передачу конкретных нюансов речевой ситуации. Вместо них, в большинстве случаев, используется «және», ставший отныне  универсальным; В) Меняется порядок слов в предложении; преобладают инверсии; Г) Наблюдается избыточное использование местоимений; слова «егер» («если»); Д) Не соблюдаются правила грамматического согласования (характерный пример: «Бұл - біздің жеңіс»); Е) Все большее распространение получают кальки по типу: «тек қана», «ең үздік»,  «сатып ал да, ұтып ал» и т.д. Д) Практически не применяются составные формы глагола с «жатыр», «отыр»; Е) Насилие над языком проявляется в бесконтрольном и стихийном образовании новых слов-калек, воспроизводящих лингвистические формы доминирующего языка. Так, «жаяу жүргінші» - это прямая калька от «пешеход», обремененное нелепым неологизмом «жүргінші», ранее не существовавшим в казахском языке. «Жаяу» безо всяких дополнений имеет значение человека, идущего пешком. (Правильный перевод – «Жүргізүші, абайла! Зағип жаяулар». Случай рассмотрен Д.Базарбаевой.) К этому же типу новообразований относятся «сенімділік» (вместо «сенім»), «сатылым» (вместо «сату», «сауда»), отмеченное выше «сақтаушы» и т.д.

В целом, языковое поле городской визуальной информации вызывает горькое сожаление как типичная ситуация неиспользованных и упущенных возможностей. Казахский язык –  живой, совершенный океан. Мы же предпочитаем ему, образно говоря, мелкую мутную лужу креолизованного, искусственно сконструированного языка.  

Теория и практика разнятся

Можно ли навести порядок в окружающем нас лингвистическом хаосе? – Теоретически: и можно, и нужно. 

Во-первых, для того уже имеются все необходимые и достаточные административные рычаги – акимат города обладает правом проверки корректности, грамотности визуальной информации и выдает разрешения на ее размещение на улицах Алматы. 

Что касается рекламных агентств, им стоило бы пересмотреть саму практику создания двуязычных копирайтов. В настоящее время переводы рекламных слоганов  на казахский ничем не выделяются в потоке других;  от технических их отличает только цена - она гораздо ниже. Переводческие агентства выполняют такую работу, на заключительном этапе рекламного проекта, за сумму столь незначительную, что обнародовать эту информацию  неловко. 

Между тем, создание копирайта на национальном языке – это работа, требующая высоких профессиональных компетенций, творческого, креативного подхода. Создатель копирайта на национальном языке, в конечном итоге, ответственен за то, как будет воспринят новый продукт. Именно в обязанности копирайтера-переводчика входит важнейшая задача локализации рекламы. Если объективно оценивать процесс разработки рекламной кампании, то следует признать -  позиция копирайтера-переводчика является в ней центральной и должна присутствовать в проекте с самого начала. Для того чтобы быть уверенными в адекватности разрабатываемой концепции в целом: идеи слогана, его соответствия изображению и т.д. 

Но в казахстанских условиях это правило не работает. Быть может, «не работает» пока, поскольку специалисты рекламной сферы проявляют интерес к результатам мониторингов  и предлагают, в частности,  разные формы сотрудничества с командой нашего сайта.  

Гораздо более неопределенными сегодня видятся перспективы диалога с административной системой, ответственной за грамотность окружающей среды. Судя по всему,  работники акимата считают язык городской визуальной  информации вполне корректным. А точка зрения таких профессионалов, как Дарижан Базарбаева (переводчик и редактор с многолетним стажем работы в издательской сфере) и Анар Фазылжанова (один из ведущих лингвистов республики, заместитель директора Института языкознания им.А.Байтурсынова), по их мнению, является не более, чем выражением личных вкусовых и стилистических предпочтений… 

Подобные образцы текстов - «Менің өмірге жоспарым - рахаттанып өмір сүру. Қаржы нарығында қалай табыс табу керектігін біл» - сотрудники акимата принимают за образцовые и написанные на казахском языке.

Между тем, спорные вопросы могут быть вынесены на обсуждение, уже в феврале,  в рамках Круглого стола, посвященного вопросам современного состояния казахского языка и его бытования в городской среде. Для участия в нем будут приглашены ученые, писатели,  журналисты, представители городской мэрии, работники рекламных агентств и т.д. 

Эта идея была предложена Дарижан Тулебаевной Базарбаевой, во время последней встречи с ее участием… 

Новая языковая реальность?

Мне представляется, что работа, которую, начиная с апреля 2013 года, проделала наша команда, состоявшая из серьезных профессионалов, была качественной и полезной. -  Проанализировано значительное число встречающихся в городе надписей, текстов на государственном языке; выявлены орфографические, грамматические, стилистические ошибки. Отмеченные ошибки и ляпы были исправлены, снабжены необходимыми комментариями; представлены варианты, корректные с точки зрения соблюдения правил казахского языка. Результаты и содержание проведенных мониторингов объективно и обоснованно подтверждают  вывод о недопустимо низком уровне грамотности визуальной информации в городе. 

Это и была основная цель, поставленная перед проектом «Городская среда». Мы достигли ее и, без ложной скромности, были довольны итогами своей волонтерской работы. 

Признаться, в начале проекта я не особенно задумывалась о том, какими могут быть отклики на эту инициативу. Мне казалось, что само создание прецедента полноценной экспертной оценки грамотности окружающей нас среды  должно стать, если не решением проблемы, то хотя бы первым шагом на этом пути. 

Наивно было полагать, конечно, что обладающие необходимыми квалификационными сертификатами специалисты акимата,  выдающие разрешения на размещение городских текстов, поддержат такое начинание. Однако нельзя исключать: при этом ими может двигать  не только желание защитить «честь мундира», но и убежденность в собственной правоте. Нельзя исключать, что их убежденность – неподдельная и искренняя, поскольку, они, возможно, уже живут в новой языковой реальности, подчиняющейся правилам  креолизации. 

Скорее всего, суть наших разногласий заключается в том, что  мы и наши оппоненты имеем в виду и обсуждаем корректность совершенно разных языков, разделенных процессом языкового сдвига. Казахского языка до периода языкового сдвига, с одной стороны, и казахского языка, пережившего разрушительные последствия языкового сдвига, с другой. 

Это наблюдение требует  пересмотра и уточнения хронологии  процессов, сопутствующих утере «качества» языка. Еще полтора года назад в своих публикациях я сетовала по поводу того, что наблюдающееся ныне снижение уровня грамотности, активные процессы креолизации казахского языка способны в недалеком будущем привести к языковому сдвигу. Теперь, увы, меняю прогноз на худший. -  Мы лет пятьдесят, как живем в условиях наступившего языкового сдвига!  За это время понятие языковой нормы, и вправду, могло обветшать и лишиться былого достоинства и всякого уважения. 

Для того чтобы восстановить требуемый уровень грамотности в визуальной информации и электронных СМИ необходимо, как минимум, признать наличие  проблем креолизации современного казахского языка. 

В заключение еще раз приведу в качестве примера вариант перевода, предложенного в свое время  Дарижан Базарбаевой.   «Раффаэлло – көңілдің көктемі» вместо «Көктем Раффаэлломен келеді» («Весна приходит с Raffaello»). Почувствуйте разницу. Каким бы коротким ни был слоган, важно черпать драгоценные капли слов из живого океана языка. 

(продолжение следует)