(Заключительная часть статьи «Казахский язык и постколониальная риторика в современной публицистике Казахстана» http://www.kieli7su.kz/index.php/arterzhanmenu/poplangmenu/198-kazakhskii-yazyk-i-postkolonialnaya-ritorika 

http://www.kieli7su.kz/index.php/arterzhanmenu/poplangmenu/199-spisok-tursunova-chast-2 )

Представляется, что нет особой необходимости цитировать тексты Гульнары Бажкеновой. Достаточно привести вывод, который и является квинтэссенцией ее пространного журналистского труда, написанного по материалам поездок в Южный Казахстан http://esquire.kz/4442-slishkom_poslushnie_chtobi_preuspet, на окраины Алматы http://esquire.kz/4077-istoriya_kurtka_kiz_kotoraya_govorit_tolko_po_kazahski, Финляндию http://www.esquire.kz/4617-slishkom_neposlushnie_chtobi_ih_dognat, а также времени, потраченного на пристрастное изучение результатов международных исследований, объективности которых она доверяет безоговорочно, поскольку те «подтверждают» ее собственные взгляды на современную языковую ситуацию в Казахстане. – Бажкенова уверена в том, что школьное образование на казахском языке (в отличие от школ с русским языком обучения) и особенности казахского воспитания «тәрбие» являются главными препятствиями на пути страны к прогрессу. 

Она пишет: «Выбор может оказаться фатальным – язык или образование  нации. И мне трудно представить политика, который отважится его сделать», - подразумевая, судя по всему,  возврат к советской системе образования, основанной на повсеместном приорите русского языка. http://esquire.kz/3591-shkola 

Между тем, никакой фатальности выбора в дилемме «язык и образование нации» не существует, если только не иметь целью искоренить казахский язык из жизни современного Казахстана. 

В свое время, занимаясь проблемами русского и европейского ориентализма, мне довелось прочитать множество статей и заметок путешественников, миссионеров, чиновников и т.д., которые впервые знакомились с чужой для себя культурой. Тексты такого рода обычно разнятся между собой, в зависимости от авторской точки зрения, которая обусловлена либо интересом и уважением к особенностям другого культурного мира, либо – его изначальным неприятием и отторжением.

Я вспомнила об этом сейчас, поскольку у меня сложилось впечатление, что позиция Бажкеновой, во всех статьях образовательного цикла, сродни последним. (При том, что журналист рассказывает не о дальних экзотических странах, а о своих же соотечественниках.) - Казахская жизнь в ее описании предстает как показательный и чужеродный хоррор: учителя в селе на юге Казахстана кланяются уборщице (потому что она – пожилой и уважаемый человек в этой местности), учащиеся казахских школ придерживаются принятого дресс-кода...

Удивительно, что эти же явления, замеченные в других странах, как правило, вызывают искреннее восхищение (уважение к старшим, дисциплинированность), а наблюдаемые у нас  – порицание. Да еще и высмеиваются как архаичные и нелепые. 

Удивительно также, что в текстах Бажкеновой можно усмотреть некий бэкграунд, второй план интерпретаций, порой дублирующий, порой расходящийся с основными задачами автора. 

Итак, рассмотрим, кому из своих героев в большей степени симпатизирует Бажкенова. Точнее, героинь.  Одну из них зовут Куртка. Другую – Джалия Джайдакпаева. 

Куртка – маляр, зарабатывает на жизнь честным трудом, говорит на казахском и из-за незнания русского языка лишена, как считает автор, будущего. 

Джалия Джайдакпаева  образована, училась в советском городе, короткое время преподавала в сельской школе, а потом сделала карьеру и сейчас работает в Университете. Текст одной из статей Бажкеновой основан на ее наблюдениях и используется как «научное подтверждение» бесперспективности казахских школ. Поскольку автор разделяет взгляды бывшей сельской учительницы, то она выступает как ее альтер эго. 

Не знаю, придумала ли Бажкенова имена своим героиням, или так совпало (заранее приношу свои извинения, если речь идет о реальных людях с такими паспортными данными). Но, право, в историях, в которых присутствуют такие примечательные «говорящие» имена, волей-неволей начнешь искать дополнительные смыслы.

Итак, девушка, носяшая сакральное в контексте казахской культуры имя (Куртка – волчица, мифическая прародительница тюрков, а также мудрая супруга эпического батыра, олицетворение женского начала, ипостась Луны) в наши суровые будни является внутренним гастарбайтером. Ей то и советует Бажкенова выучить русский язык, чтобы устроиться хотя бы на привилегированную работу кассира в супермаркете. 

То есть, Куртка (в рамках сюжета, созданного Бажкеновой) выступает олицетворением ценностей национальной культуры, которым нет места в современном мире. 

Но кто является авторским идеалом? Человеком, полностью адаптировавшимся к реалиям современности, выстроившим прочную стену непонимания и отчуждения между собой и остальной частью народа,  и, более того, занявшего позицию активного разоблачителя присущих ему традиций, которые она искренне считает архаичными и вредными. Это – Джалия Джайдакпаева.  

Рассмотрим элементы истории идеала Бажкеновой в казахском культурном контексте, в котором  Джалия Джайдакпаева также выступает полным антиподом Курки, но по другим, совершенно противоположным критериям.  

Имя Джалия характерно для 60-х, когда начался повсеместный бум сочинения новых имен и отказа от старых. «Джалия» – некий компромиссный вариант в попытке выглядеть современно: уже не традиционное казахское «Алия», но еще и не модное иностранное «Джулия». Фамилию она носит Джайдакпаева. Видимо, она произошла от имени прадеда, которого звали Жайдак. «Жайдак», если такие имена вообще существуют у казахов,  не относится к числу сколько-нибудь презентабельных, поскольку несет в себе также крайне негативный смысл – человека, которого отличает рабская покорность, «со сломанным хребтом». Скорее всего – это приобретенное и небезобидное прозвище. (Казахи давали детям неблагозвучные имена в ряде случаев, но они были другого порядка.)  

Существует понятие «жайдақ ат». Так характеризуют лошадь, которая безропотно ходит под седлом любого. 

О настоящих скакунах в рассказе Бажкеновой речи нет. 

В село, о котором Джалия пишет столько много нелестного, она въезжает на осле. Хотя в такой ситуации пожалеть стоило ее саму, потому что для казахов передвижение на осле является признаком глубокой немощи и признанием кардинального снижения своего социального статуса. Это удел разве что очень пожилых, либо аутсайдеров, которые, в силу возраста, болезней или бедности, не могут держаться в седле.     

Так что успешная, с точки зрения Бажкеновой, Джалия Джайдакпаева, стоит  лишь обратить внимание на описывающие ее детали, обнаруживает черты полной профанации традиционного казахского женского образа. (Быть может, Бажкенова и добивалась этого.) 

Курка воспитала Тайбурыла. Героиней сегодняшнего дня стала правнучка Жайдака, имя которого ассоциируется, в том числе, с теми, кто смиренно подчиняется каждому. Такие вот аллюзии.  

Не думаю, что предложение Бажкеновой о переводе отечественной системы образования на русский язык могло бы возникнуть, если бы в стране уделяли внимание процессам деколонизации сознания. Если бы в общественном мнении превалировали представления о том, что дети имеют право учиться на родном языке. А государственный язык пользовался бы всесторонней поддержкой. 

Пока же в  обществе имеют хождение идеи по дискредитации школ с казахским языком обучения (вкупе с казахским «тәрбие»). 

Если Бажкенова уверена, что главные проблемы отечественного  школьного образования, коррелируют, связаны с языковыми компетенциями учащихся казахских школ, то логично было бы поднимать и апеллировать, в первую очередь,  к вопросам, связанным с функционированием казахского языка. 

Но сама проблематика казахского языка автору неинтересна. 

Помимо метода «навешивания ярлыков» (как это демонстрирует  Турсунов), и призывов вернуть все на 25 лет назад (как подразумевает Бажкенова), в поле современной казахстанской публицистики есть еще одна тенденция, направленная на формирование недоверия к государственному языку. Она связана с попытками представить казахский как язык, возможности которого при описании мира современных технологий якобы ограничены. 

О причинах возникновения подобных заблуждений мы поговорим в следующий раз.